|
Анатолий Зверев (1931-1986)
Анатолий
Зверев стал известен широкой публике, когда ему, никому не известному,
отчисленному с первого курса художественного училища “за внешний
вид”, красившему заборы в Сокольниках, знаменитый мексиканский художник
Сикейрос присудил Золотую медаль конкурса Международного молодежного
фестиваля. Затем последовали выставки в Париже и Женеве, закупки
работ “Метрополитен -музеем” в Нью-Йорке, слава свободного художника-бродяги,
юродивого, отмеченного печатью избранничества, и самого модного
портретиста Москвы. Анатолий
Зверев, которого Пабло Пикассо называл лучшим русским рисовальщиком,
большую часть жизни провел в психушке, куда его заботливо упрятала
советская власть. Свой грустный век он доживал по углам у случайных
знакомых. Рисовал на обоях, на обрывках бумаги и только в редкие
моменты — на подаренном холсте и подаренными же красками. Часто —
за кусок хлеба и убогий ночлег. Теперь эти клочки и обрывки стоят
огромных денег. «Каждый его мазок — наслаждение, — писал
о нем Роберт Фальк — Живописцы такого калибра рождаются только
раз в столетие...»
О легендарной и бездонной личности Анатолия Зверева,
о его необеспеченности, богемности, невероятной творческой продуктивности
ходило по Москве множество мифов. И только сейчас, по прошествии
15 лет со дня смерти художника, современники начинают осознавать
глубину и масштаб его дарования.
Особенно ценны работы Зверева, исполненные им в
60-е годы, когда мастер находился на пике своих творческих сил.
В холстах, акварелях и рисунках того времени виртуозное мастерство
сочетается с просветленностью и глубиной образов. По легкости, с
которой несколькими росчерками художник давал выразительную и точную
характеристику персонажа, по живой гибкости и музыкальности линии,
критики сравнивали Зверева с лучшими рисовальщиками ХХ века - Матиссом
и Пикассо. Экзотичность личности Зверева: его внешний облик, образ
жизни, бездомность, боязнь толпы, милиции, всего официального, его
манера работать всем, что есть под рукой - ножом, кусочком свеклы,
даже просто пальцами – было ли это следствием его психической нестабильности?
Отчасти и так, но прежде всего, образ жизни Зверева при всей его
трагедийности, внешнем неблагополучии был его личным выбором. И
если бы судьба его сложилась иначе, то и художником он был бы совсем
другим. Ни лучшим, ни худшим, просто другим, потому что его живописный
почерк и образ жизни неразрывно связаны. И связь эта держалась,
прежде всего, на его любви к свободе, хоть и давалась она ему дорогой
ценой. Что же касается разнообразия материалов, которые шли в ход
при работе, то сам он об этом говорил так: "Настоящий художник,
если у него нет нужного цвета, должен уметь использовать кусок глины
или земли". Правда, он любил и развлекать зрителей. Краски
есть, кисти есть, а он тем же упомянутым выше кусочком свеклы в
момент делает с кого-то великолепный набросок. Вспоминают случай,
когда увидев картины Поллока на американской выставке в Сокольниках
в 1958 г., он показал свои картины в манере абстрактного экспрессионизма
(ташизма), написанные шваброй. «Ташизм, кстати, я изобрел, только
никто об этом не знает ... еще в ремесленном училище! (заметим,
рубеж' 40-х - 50-х ). На меня абсолютно никто не влиял». Многие
авторы воспоминаний о нем, рассказывают как легко и быстро Зверев
создавал свои шедевры. Сами того не ведая, они внушают читателю,
что для него это было очень простим делом. В то же время художник
Владимир Немухин приводит такую фразу Анатолия Зверева о своем периоде
ташизма "Я писал, старик, кровью и повторить, это уже не могу".
Зверев умер в 1986 году от апоплексического удара
в своей малогабаритной квартире в Свиблово на 56-м году жизни. Его
жизнь стала легендой – образ свободного художника-бродяги как нельзя
лучше отвечал духу времени. В среде московской интеллигенции ходило
множество баек и притч о жизни скитающегося по Москве от дома к
дому художнику. Одно время было очень модно иметь портрет кисти
Зверева. В интервью, которое художник дал незадолго до смерти фотографу
С. Борисову, Зверев на вопрос “Как ты жил?” ответил: “Я никогда
не жил. Я существовал. Жил я только среди тех, у кого и для кого
писал, кто слагал обо мне мифы.”
Наследие художника огромно, оно рассредоточено
по многочисленным частным собраниям как в Москве, так и за рубежом.
Впрочем, крупных коллекций произведений Зверева не так много. Третьяковская
галерея располагает собранием прекрасных рисунков, акварелей и холстов
Зверева, частично купленных галереей, частично подаренных ей З.
П. Поповой, И. А .Кузнецовым и другими благотворителями.
|
